Снарядный голод самого эффективного штурмового подразделения российской армии объясняют строгим соблюдением нормативов. Критики такого решения усматривают в этом разборки между руководителем ЧВК «Вагнер» Евгением Пригожиным и командующим СВО Валерием Герасимовым, которые пагубно сказываются на успехах российских сил в СВО.
На некоторых направлениях «Вагнер» показал куда более выдающиеся результаты, более эффективную систему управления и взаимодействия. Они лучше экипированы и подготовлены, чем некоторые подразделения регулярной контрактной армии. Вагнеровцы не отступают, всегда выполняют задачу, вопрос лишь какой ценой.
Почему частные военные, которые действительно выделяются в ходе проведения СВО, неожиданно оказались без должного снабжения боеприпасами а перепалка Пригожина с Минобороны перешла в общественное поле? Оглядываясь назад, многие эксперты считают, что причин было несколько.
После того, как командование СВО перешло от генерала Сергея Суровикина к Валерию Герасимову, снабжение Вагнера начали постепенно приводить к нормам, принятым и для частей регулярной армии. Как определяются эти нормы — вопрос открытый. Не секрет, что многие подразделения периодически заявляют о нехватке боеприпасов для выполнения отдельных задач. К примеру, для вялой контрбатарейной борьбы снарядов хватает, как и для обороны, а вот для наступления — нет. Вагнер наступает с февраля 2022 года, и сокращение снабжения для него может критически сказаться на результатах. В этих условиях сначала рядовые бойцы ЧВК начали выступать с обращениями к Минобороны, а вскоре и сам Пригожин обрушился с критикой на Генеральный штаб.
На Фрунзенской набережной в ответ выпускали заявления о том, что по плану необходимые объемы боеприпасов выделены, но, в конце концов, были вынуждены отступить и начать отправлять снаряды не по своим нормам, а в том количестве, которое необходимо Вагнеру.
С другой стороны, Пригожин, ворвавшись с началом СВО в медийное поле, начал выступать с резкой критикой не только российского военного руководства, но и некоторых политиков и чиновников, в том числе губернатора Санкт-Петербурга Александра Беглова. Подобные действия в большой политике не могут остаться без внимания. Минобороны начало фактически присваивать себе заслуги Вагнера, всячески отказываясь называть ЧВК по имени. Даже военные корреспонденты и некоторые российские военные начали заявлять, что регулярной армии не было в районах, где действовали вагнеровцы, что лишь подлило масло в огонь, а общественность требовала решить, кто прав, а кто виноват. Впрочем, правых в этой ситуации нет.
Не самое корректное поведение Пригожина — не повод для сокращения поставок боеприпасов подразделениям, которые остро нуждаются в снарядах. Равно как и недопустимо пытаться приписать штурмы городов, где гибнут наши парни, другим подразделениям и родам войск. Это — вопрос памяти и уважения к погибшим, а не возможность для получения новых звезд на погонах. Но гораздо хуже, что подобные проблемы оказались в общественном поле. В результате у противника появился отличный повод воздействия на российскую общественность, а количество фейков от украинских ЦИПСО вновь заметно выросло.
Стоит ли говорить, что в условиях, когда россияне надеются и верят в российскую армию, зачастую не деля ее на Министерство обороны или ЧВК Вагнер, добровольческие батальоны и другие формирования, как никогда важно единство, вся страна должна отбросить ненужные проблемы и противоречия и работать на победу, которая не будет принадлежать Вагнеру или Генеральному штабу. Она будет принадлежать бойцам на передовой и всей стране, работавшей ради них.
