В БРИКС пригласили шесть новых стран — Аргентину, Египет, Эфиопию, Иран, Саудовскую Аравию и ОАЭ.
Они станут полноправными участниками объединения с 1 января следующего года, когда председательство в БРИКС перейдет к России. Политологи тем временем пытаются оценить выгоды и угрозы от расширения альянса для России.
«Расширение БРИКС, с одной стороны, это хороший сигнал для России. Он говорит о том, что многополярный мир, о котором так часто в последнее время говорит президент Владимир Путин, начинает расцветать во всей красе. Сегодня Индий и Китай спорят лишь о том, какую позицию объединение займет к G5 и иным прозападным альянсам. Останется ли БРИКС чисто экономическим объединением, либо страны начнут решать вопросы и стратегической безопасности, а также появления некой общей валюты и дедолларизации, что рискованно для США. С другой стороны, Россия рискует «раствориться» в БРИКС, потерять выгоды от эксклюзивного статуса страны-основательницы объединения. Россия не может добиться поддержки в рамках четырех государств, а при их большем количестве это будет сделать еще более проблематично», — отмечает политобозреватель Максим Захаров.
Заместитель директора «Центра политических технологий» Алексей Макаркин считает, что процесс расширения выгоден Китаю и России. В том числе в связи со вступлением в БРИКС Ирана, чьи связи с Россией резко увеличились после начала СВО. Китай воспринимает БРИКС как опору в конкуренции с США и площадку для взаимодействия с «глобальным Югом».
«Для Бразилии было важно помочь властям соседней Аргентины, где на финишную прямую выходит президентская избирательная кампания, результаты которой сейчас предсказать невозможно. Есть вероятность победы как правоцентристского (в рамках политического «чередования»), так и крайне правого кандидата, по сравнению с которым «бразильский Трамп» Жаир Болсонару выглядит умеренным политиком. Так что вступление Аргентины добавляет организации рисков – что будет, если на выборах победит Хавьер Милей, который даже своих мастифов назвал в честь экономистов либеральной школы, включая Милтона Фридмана.
Появление в БРИКС сразу трех арабских (двое из них – крупные нефтяные игроки) государств – Саудовской Аравии, ОАЭ и Египта – усиливает роль «нефтяного» фактора в организации и ее взаимодействие с ОПЕК. При этом все эти страны прагматично маневрируют в мировой политике. Участие в БРИКС для них может быть частью сложной игры, в которой они и взаимодействуют с США, и отстаивают свои интересы.
Эфиопия появилась в последний момент в качестве реального, а не потенциального кандидата – видимо, по инициативе ЮАР, заинтересованной в географическом балансе. Эфиопский премьер Абий Ахмед Али – нобелевский лауреат, что повышает неформальный статус страны. В то же время у Эфиопии хорошо выстроенные отношения с Россией, премьер только что лично участвовал в саммите в Петербурге.
Главным скептиком относительно расширения выглядела Индия – с учетом ее непростых отношений с Китаем. Но она могла согласиться на это с учетом общего аморфного характера БРИКС, позволяющего его членам проводить самостоятельную внешнюю политику без обязывающих ограничений», — отмечает Алексей Макаркин.
